Материал книги Лоуренса Уайта, ученого из Университета Джорджа Мейсона (Вирджиния, США), под названием «Лучшая форма денег: золото, бумажные валюты или биткойн?» (изд-во Кэмбриджского университета, 2023 г.). Часть первая здесь, а вторая - тут, третья - здесь, четвертая - тут, пятая - здесь, шестая - тут.
***
Механизмы золотого стандарта часто оказывались объектом неадекватной и несправедливой критики. В серии публикаций мы попытаемся разобрать и развенчать некоторые, наиболее распространенные, заблуждения относительно золотого стандарта. В подзаголовках размещены не цитаты, а обобщение распространенных заблуждений.
***
«Волатильность курса золота в последние годы доказывает, что золотой стандарт – это нестабильная система» (окончание)
Спрос на монетарное золото в настоящее время изменяется более значительно, чем при золотом стандарте по веской причине. <…> Золотой стандарт ограничивал инфляцию более надежно, лучше сдерживая инфляционные ожидания и хорошо стабилизируя спрос на сбережение денег по отношению к доходу (другими словами, лучше стабилизируя «скорость обращения» денег), чем последовавшая за ним система бумажных денег. Барро поясняет: «После перехода в 1971 году к гибким обменным курсам и полному отказу от привязки доллара к цене золота стало ясно, что номинальный фундамент денежной системы, - будучи слабым [еще при Бреттон-Вудской системе], - теперь напрочь отсутствует. Отныне рост денежной массы и долгосрочная динамика инфляции полностью зависят от «усмотрения» монетарных властей, то есть, от ФРС. Неудивительно, что инфляционные ожидания и их отражение в номинальных процентных ставках, а следовательно, и в краткосрочных темпах инфляции, стали более волатильными.
Волатильность инфляции и инфляционных ожиданий уменьшилась в период «Великой умеренности» (с конца 1980-х гг. и до 2008 года) после того, как двузначный уровень инфляции в 1970-1980-х гг. сошел на нет. Однако теперь эта волатильность вернулась.
В течение четырнадцати лет, с августа 1991 г. по август 2005 г., годовой уровень инфляции индекса потребительских цен в США (в годовом исчислении, наблюдаемый ежемесячно) находился в диапазоне 1-4%, что составляет всего 3%. Однако в период с июля 2008 года по июль 2009 года показатель вырос до максимума в 5,5%, а затем упал до минимума в минус 2%, что составляет 7,5% за один год. В 2012 году ФРС объявила о своем целевом показателе инфляции в 2% в год, но позже пересмотрела его до 2% в среднем за неопределенный период. В июне 2022 года уровень цен вырос на 9% по сравнению с июнем годом ранее. Пока не ясно, насколько долго ФРС будет придерживаться этого целевого показателя. То же самое можно сказать и о других центральных банках мира, осуществляющих инфляционное таргетирование. Пока центральные банки сохраняют такую свободу действий, инфляционные ожидания будут изменчивыми.
Подводя итог, можно сказать, что о стабильности покупательной способности монетарного золота в условиях золотого стандарта нельзя судить на основании поведения цен на демонетизированное золото в условиях фиатного стандарта. Вместо этого следует обратить внимание на характеристики функционирующих в прошлом золотых стандартов. Следует отметить, что этот аргумент в равной степени применим и к оценке предполагаемого биткойн-стандарта. О стабильности покупательной способности монетарного биткойна в рамках биткойн-стандарта нельзя судить по поведению цены домонетарного биткойна в рамках фиатного стандарта.
«Золотой стандарт заставил бы ФРС резко снижать и повышать процентные ставки для фиксации курса золота, что привело бы к дестабилизации экономики».
Для золотого стандарта не требуется, чтобы центральный банк «привязывал курс золота», манипулируя процентными ставками для ужесточения или ослабления денежно-кредитной политики. Многие страны (например, США до 1913 года) придерживались золотого стандарта, при этом вообще не имея центрального банка. Ни один золотой стандарт в истории не поддерживал свой паритет с помощью политики регулирования процентных ставок. Банк Англии в XIX веке, конечно, повышал и понижал учетную ставку в ответ на динамику потоков золота, но делал это не потому, что этого требовало функционирование золотого стандарта, а, наоборот, чтобы помешать или временно перекрыть автоматические потоки золота, с помощью которых система поддерживала равновесие международных цен.
Некоторые экономисты в последние годы, тем не менее, стали склоняться к мысли, что золотой стандарт предполагает регулирование номинальной цены золота с помощью денежно-кредитной политики. Скорее всего, дело все в том, что эти экономисты обращают внимание на то, как ведущие центральные банки действуют в настоящее время в рамках фиатных стандартов, устанавливая и корректируя краткосрочный целевой уровень процентной ставки для достижения номинальной цели, например 2%-ной инфляции. При этом экономисты считают, что для золотого стандарта необходима та же методика, но для достижения другой номинальной цели.
Экономисты полагают, что если центральный банк пытается добиться постоянной номинальной цены золота (а не 2%-ной инфляции по индексу потребительских цен), то он делает это, изменяя целевую процентную ставку.
Пол Кругман хорошо выразил это ошибочное представление. Он пишет, что, когда долларовая цена золота растет, то «сторонники золотого стандарта должны призывать ФРС к повышению ставок, а не к их снижению». Он добавляет, что «если бы в идее золотого стандарта была бы хоть капля правды», то рост курса золота в 2007-2011 гг. «был бы предвестником бешеной инфляции, и ФРС должна была бы повышать процентные ставки, чтобы поддерживать долларовый курс золота на постоянном уровне. На деле же инфляция так и не возникла, а повышение процентных ставок в условиях растущей безработицы стало бы катастрофой».
Кругман вполне здраво критикует тех, кто хочет, чтобы денежно-кредитная политика ФРС в рамках нынешней системы необеспеченных фиатных денег регулировала бы курс золота в долларах. Такая «политика в отношении цен на золото» была бы абсурдной, поскольку при повышении относительной цены (демонетизированного) золота на мировых рынках, стабилизация его долларовой цены потребовала бы сокращения предложения долларов настолько, чтобы заставить долларовые цены на все остальные товары пропорционально понизиться. (При падении относительной цены золота ситуация будет обратной). Столь нестабильная система не смогла бы просуществовать так долго, как это удалось золотому стандарту.
Однако людей, выступающих за такую «политику в отношении курса золота», не следует называть «сторонниками золотого стандарта», поскольку они не выступают за переход от фиатных денег к фиксации стоимости денежной единицы в определенном количестве золота.
При золотом стандарте нет необходимости изменять процентные ставки, чтобы «поддерживать постоянный уровень долларового курса золота». Долларовая стоимость золотой монеты основывается на постоянном уровне за счет содержания в ней определенного количества золота, соответствующего ее долларовой стоимости. Долларовые банкноты и депозиты сохраняют постоянную стоимость в золоте, поскольку могут быть обменены на стандартные монеты или слитки. Не существует плавающей долларовой цены золота при определении доллара посредством фиксированной массы золота. При золотом стандарте центральный банк, если он имеется, обязан погашать свои обязательства в золоте и, следовательно, должен сосредоточиться на поддержании достаточного объема золотых резервов.
