Материал книги Елены Осокиной, из которого можно узнать некоторые интересные детали из истории золотого червонца и царских золотых монет. Часть первая здесь.
Ситуация начала меняться в 1925 году, когда следующие две тенденции столкнулись между собой. С одной стороны, как показывают данные, благодаря проведенным в предыдущие годы валютным интервенциям и стабильности червонца, население продолжало активно продавать государству царские золотые монеты. В то же время, реагируя на инфляцию, начавшуюся в 1925 году в связи с первой попыткой правительства форсировать индустриализацию, население начало запасаться золотыми монетами. В ответ на это правительство ужесточило контроль над твердой валютой. Однако в тот год еще не было резкой диспропорции между покупкой и продажей золотых монет Госбанком.
Прекращение интервенций и крах легального рынка твердой валюты НЭПа произошли в 1926 году. Почему и как это произошло?
Будущее валютного рынка зависело от выбора экономической стратегии и результатов борьбы за власть внутри руководства страны. В то время соревновались между собой представители двух теорий индустриализации. Одна теория, которую метафорически можно назвать «жить по средствам», предполагала умеренные темпы развития промышленности, жесткую кредитно-денежную политику и использование экономических средств для поддержания стабильного курса червонца и привлечения в государство сбережений населения в твердой валюте. В 1920-е гг. Госбанк и особенно Наркомфин с его руководителями Г.Я. Сокольниковым и Л.Н. Юровским выступали за жесткую кредитно-денежную политику.
Другая концепция - «жизнь в кредит» - призывала к форсированной индустриализации, что неизбежно вело к неограниченной кредитной политике и эмиссии бумажных денег, а в результате - к инфляции и обострению дефицита. Активными сторонниками этой политики были руководители Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) и Госплана, такие как С. Г. Струмилин и В. Г. Громан.
В условиях «жизни в кредит» валютные интервенции не имели смысла: попытки поддерживать стабильный курс червонца путем выброса на свободный рынок из государственных хранилищ царских золотых монет и иностранной валюты в условиях растущей инфляции привели бы к быстрому исчерпанию скудных золотовалютных резервов государства, тогда как без валютных интервенций червонец быстро обесценился бы. Как следствие, население перестало бы продавать золото и валюту государству, обратившись к черному рынку, где обменный курс все больше расходился бы с низким официальным. Не имея возможности привлечь сбережения населения экономическими методами, государство перешло к массовым репрессиям.
Развитие страны шло по сценарию «жизни в кредит». В 1925/1926 финансовом году руководство страны увеличило капитальные вложения в развитие промышленности в 2,5 раза. Печатные станки работали с бешеной скоростью, выпуская в обращение все больше и больше бумажных денег. Согласно сценарию, экспорт зерна должен был помочь пополнить запасы твердой валюты, оплатить импорт и поддержать внутреннюю денежную систему. Однако государственные закупочные цены не устраивали крестьян, а у правительства не хватало товаров для продажи крестьянам, чтобы стимулировать закупки. Увеличение количества бумажных денег в обращении в сочетании с нехваткой товаров привело к быстрому росту цен. В то время правительство могло контролировать только оптовые цены государственных предприятий и цены в кооперативах, а розничная торговля почти полностью находилась в частных руках. Покупательная способность червонца начала падать, а разрыв между его черным рынком и официальным фиксированным курсом увеличился.
Чтобы поддержать червонец в условиях растущей инфляции, правительство сначала увеличило интервенции твердой валюты на свободном рынке. В октябре 1925 года Госбанк и Наркомфин продали населению 2,1 млн рублей царскими золотыми монетами, в ноябре - 4,2 млн, в декабре - 7,2 млн, а в январе 1926 года - более 7,6 млн. Только за эти четыре месяца государство выбросило на свободный рынок царских золотых монет на сумму более 21 млн рублей, но смогло купить у населения очень мало: в октябре приобретено золото на 283 тыс. рублей, а в декабре – 190 тыс. Для поддержания интервенций с использованием твердой валюты в 1925/1926 гг. Госбанк даже отчеканил из своих золотых запасов царские золотые монеты на сумму 25,1 млн рублей для продажи через своих агентов на свободном рынке! Кроме того, с октября 1925 года по февраль 1926 года в рамках интервенций Госбанк и Наркомфин выбросили на рынок 4,1 млн долларов и почти 500 тыс. фунтов стерлингов (в валюте). В феврале 1926 года правительство пыталось снизить стоимость интервенций путем пресечения незаконных покупок валюты, но, несмотря на это, вынуждено было выбросить на рынок царские золотые монеты на сумму 6,3 млн рублей, а также 812 тыс. долларов и 98 тыс. фунтов стерлингов. В то же время советское правительство было вынуждено принять меры по поддержке червонца за рубежом. Только в июле 1925 года оно потратило 1,7 млн рублей на скупку червонцев, обращавшихся в зарубежных странах.
Золотовалютные резервы СССР не могли выдержать таких расходов. В декабре 1925 года руководство Госбанка сообщило Политбюро, что у него недостаточно средств для оплаты импорта. В результате Политбюро пришлось разрешить вывоз золота из госрезервов: в декабре 1925 года Госбанк вывез золота на 15 млн рублей, а в январе 1926 года - еще на 30 млн рублей. Часть этого золота была продана, а другая - размещена в иностранных банках в качестве гарантии платежей по импорту. К апрелю 1926 года объем свободных от обязательств драгоценных металлов Госбанка сократился на треть по сравнению с 1 октября 1925 года, а общие валютные резервы страны уменьшились на 82,5 млн рублей и составили всего 221,4 млн рублей. В начале 1926 года правительство начало сокращать легальные валютные операции из-за острой нехватки твердой валюты.
В результате многие посылки, пришедшие из-за границы, пришлось возвращать отправителям, так как адресаты не могли оплатить их стоимость. Стоимость загранпаспорта подскочила с 38 до 200 рублей (для безработных - до 300 рублей).
Пытаясь сократить расходы на валютные интервенции, Политбюро приняло меры против контрабанды и нелегальной, неразрешенной скупки золота и валюты предприятиями и организациями. Сталин не был сторонником валютного рынка. На заседании комиссии Политбюро 18 января 1926 года он выступил с предложением лишить «валютных спекулянтов» возможности использовать интервенции для нанесения ущерба государству. Это послужило поводом для начала репрессий. С февраля по апрель с одобрения Политбюро ОГПУ проводило массовые аресты валютчиков в крупных городах. Репрессии против валютчиков проводились и раньше, например, в конце 1923 и начале 1924 года, но во время проводившейся тогда денежной реформы червонца Политбюро прислушалось к мнению Наркомфина и сдержало ОГПУ. Репрессии 1926 года ознаменовали коренной поворот в политике в отношении твердой валюты. С этого момента принуждение стало основным средством изъятия ценностей у населения. ОГПУ получило большую свободу действий. В марте 1926 года Совет труда и обороны (СТО) разрешил ОГПУ проводить в приграничных районах обыски, конфисковывать валюту и золото, арестовывать лиц, подозреваемых в контрабанде. ОГПУ само решало, насколько далеко простираются пограничные зоны. В результате экономических санкций и репрессий легальный рынок твердой валюты сократился, а многие операции ушли в подполье.
Сторонники форсированной индустриализации усилили нападки на политику валютных интервенций и лично на чиновников, которые их проводили, требуя, чтобы валютные средства шли на финансирование промышленного развития, а не на стабилизацию денежной системы. Сторонники интервенций также понимали, что без поддержания сдержанной кредитной и эмиссионной политики жесткие валютные интервенции не имеют смысла. В марте 1926 года интервенции резко сократились, а к апрелю практически прекратились. В то же время Политбюро прекратило выпуск червонцев за границу; их вывоз был запрещен. Так была погребена идея конвертируемой советской валюты.
Решение о прекращении валютных интервенций, которые при других обстоятельствах могли бы стать лишь временной экономической мерой, получило сильную политическую окраску и проводилось полицейскими методами. В феврале - марте 1926 года, одновременно с репрессиями против валютчиков в крупных городах, ОГПУ арестовало начальника Особой части Валютного управления Волина, а также некоторых его сотрудников и родственников. Был арестован и начальник московского отделения Особой части А. Чепелевский. ОГПУ обвинило их в сговоре с валютными спекулянтами, который привел к обогащению торговцев на черном рынке и нанес ущерб государственным валютным резервам.
Прокуроры делали вид, что не знали, что интервенции — это не частное дело обвиняемых, а государственная политика, проводившаяся с разрешения Политбюро и под контролем ОГПУ. С одобрения Политбюро Волин и Чепелевский были осуждены Коллегией ОГПУ и расстреляны. Особая часть была ликвидирована. Вместо нее была создана фондовая контора, которая должна было регулировать операции с твердой валютой через кредитные учреждения без помощи «валютных спекулянтов».
Кризис 1925/1926 гг. был урегулирован путем возвращения к сценарию «жизни по средствам». Форсированная индустриализация была отложена. План экономического развития на 1926/1927 год был пересмотрен. Правительство вернулось к сдержанной кредитной политике, но не стало возрождать валютные интервенции и легальный рынок твердой валюты, существовавший во время денежной реформы червонца, хотя экономическая ситуация в стране стабилизировалась, а с весны 1926 года по лето 1927 года государственные валютные резервы выросли.
Уничтожение легального рынка твердой валюты, который в первой половине 1920-х гг. являлся одним из центральных элементов денежной системы, стало серьезным ударом по принципам НЭПа и его крупным поражением. Усиление политических позиций Сталина и его сторонников привело к запуску форсированной индустриализации в 1927 году и отказу от НЭПа. Был завершен переход от политики поддержания стабильной денежной системы к политике кредитной экспансии. С ростом инфляции и прекращением валютных интервенций курс червонца по отношению к золоту и валюте на свободном рынке все больше расходился с официальным курсом. С началом форсированной индустриализации в некоторых регионах цена царской золотой 10-рублевой монеты уже более чем вдвое превышала ее номинальную стоимость, а свободный курс доллара был на 30-40% выше официального. В начале 1930-х годов дефицит и инфляция продолжали расти.
Продолжение следует…
